Январь 2012г. №222a

Политическая текучка и стратегические перспективы

27 января 2012 16:15:00

До открытия официальной предвыборной агитации еще больше недели, но избирательная кампания идет уже вовсю. На фоне экономического спокойствия – рубль укрепляется по отношению и к доллару, и к евро, цены на нефть и биржевые индексы в целом растут (падение во вторник было быстро отыграно) – политику начинает слегка лихорадить. Все активнее становится обсуждение не только текущих проблем, но и перспектив развития. Само такое обсуждение – как правило, показатель нарастающего кризиса.

Как иначе оценить тот факт, что не много ни мало председатель Конституционного суда публикует объемную статью, где открытым текстом говорится: «Качество институтов государства и качество общественных отношений в нашем Отечестве нужно быстро и решительно, но одновременно продуманно и осторожно, следуя древнему принципу «не навреди», менять». Публикует не только в официальной газете, но и отдельной брошюрой.

Вообще заметна медиаактивизация первых лиц государства. Владимир Путин публикует уже вторую статью программного характера. И тут же пытается воплотить в жизнь некоторые из собственных предложений на встрече с руководителем Федеральной миграционной службы. Дмитрий Медведев встречается (второй раз за три месяца!) со студентами журфака МГУ. Сегодня публикуется интервью руководителя путинского избирательного штаба – Станислав Говорухин сетует, будто президент Медведев не поддерживает кандидата Путина. Прямо-таки хочется вступиться за Дмитрия Анатольевича: в данном вопросе он ведет себя абсолютно корректно. Гарант Конституции и «верховный арбитр» политической системы не должен бросать авторитет своей должности на весы предпочтений избирателя. Да и нельзя сказать, что глава государства вовсе устранился от избирательной кампании.

Ведь главная ее интрига состоит вовсе не в том, кто станет победителем. Скорее в том, насколько большая часть общества посчитает выборы нелегитимными и насколько активно выразит свое убеждение. В таком контексте оценка президентом декабрьских выборов как «самых чистых в российской истории» – вполне весомый вклад в избирательную кампанию. Несмотря на всеобщую иронию, возникает впечатление, что сказано это было искренне. И может быть, даже не слишком далеко от истины. И вправду, другие выборы могли быть еще хуже – просто тогда это нас меньше волновало?

Определился состав претендентов на президентство. Единственной, и то не слишком большой неожиданностью стало снятие с дистанции Григория Явлинского. Главная претензия ЦИК – использование сборщиками подписей не типографских, а самопально распечатанных на принтере или ксероксе бланков. Вообще-то тут налицо скорее показатель честного сбора (в том числе и на редкой в нынешней России безвозмездной основе). Высказываются предположения, что отказ «вечному кандидату» в регистрации – способ улучшить результаты Михаила Прохорова. Возможно, даже вывести его на второе место в гонке. Если это действительно так, то придется констатировать непонимание преемником Владислава Суркова электоральных настроений. Впрочем, уже неоднократно указывалось, что очевидная ставка на непременное избрание Владимира Путина любой ценой только в первом туре – стратегия, более всего грозящая углублением политического кризиса.

В преддверии обещанных изменений законодательства о партиях активизировались процессы политической структуризации. Независимо от известных заявлений протоиерея Всеволода Чаплина создан оргкомитет христианской «Народной партии большинства». Заявленная цель – формирование правоконсервативной партии христианско-демократического толка. Впрочем, в Петербурге подобные попытки предпринимаются с весны 2010 года, но пока без особых результатов. Заметны подвижки и на левом фланге. 21 января в том же Петербурге прошла конференция «незюгановских левых», 28-го пройдет Форум левых сил в Москве – с участием антизюгановской части КПРФ. Перспективы всего этого пока что невнятны, но факт оживления очевиден.

Политический кризис может «рассосаться», если протестное движение не наберет необходимой массы. В наших краях на это влияют многие факторы – то новогодние каникулы, то зимние морозы, то дачное потепление весной. Пар уйдет в гудок, и власть сможет отделаться мелкими косметическими уступками. Тогда Россия вновь вернется в состояние «стабильности». Но такого рода исторический дубль 2000-х уже не продлится целое десятилетие.

Другой вариант прогноза: нарастание протестов, втягивание социальных низов. В этом случае не исключены силовые меры противодействия. Как показывает опыт Казахстана, это совсем не обязательно вызовет негативную реакцию Запада.

Наконец, возможен и позитивный выход. С вышеупомянутой статьей Валерия Зорькина можно согласиться в том, что оптимальным вариантом был бы общественный диалог. Председатель КС привел примеры послефранкистской Испании и некоторых латиноамериканских стран. К ним следовало бы добавить и круглые столы 1989–1990 годов в странах Центральной и Восточной Европы. Другое дело, что исход переговорного процесса может быть разным.

Глава Конституционного суда должен прекрасно понимать всю правовую шаткость политической системы РФ. Даже по официальным данным действующая Конституция в декабре 1993 года юридически принята не была – на референдуме ее поддержали менее половины от зарегистрированных избирателей. Тем не менее, он не видит возможности выхода за ее рамки. В каком-то смысле тут есть резон: легитимность определяется не только точным юридическим соответствием, но и общественной поддержкой. Хотя бы пассивным согласием. До последнего времени в этом смысле Конституция оставалось легитимной. Но трудно сказать, сохранится ли это положение в обозримом будущем.

Вновь, как весной 1993 года, Валерий Зорькин из защитника законности превращается в «посредника между законом и властью» (выражение социал-демократического депутата Верховного Совета РФ Александра Уткина). Мировая политико-юридическая практика знает радикальный, но мирный способ разблокирования такого рода ситуаций – Учредительное собрание. Эта идея уже вброшена в общественную дискуссию. Валерий Зорькин оценил ее негативно, но едва ли это окончательный ответ. Решать ведь будем «мы, многонациональный народ Российской Федерации» – своими действиями или своим бездействием, голосованием 4 марта и уличными выступлениями. А главное – общественно-политической самоорганизацией. Пути, которой лишь отчасти известны из истории, а во многом пока непредставимы.

Павел Кудюкин (заместитель министра труда и занятости РФ в 1992-1993), специально для «В кризис.ру»

ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАИВНОСТЬ И НЕОЦЕНЕННОЕ БЛАГОРОДСТВО

30 декабря 2011 года Мировой судья судебного участка № 3 Фрунзенского района г. Саратова Свободникова И.М., рассмотрев административные дела №5-04/2012 и №5-05/2012, своими постановлениями привлекла журналиста Сергея Вилкова и его товарища Романа Сергеева к административной ответственности по ч. 1 ст.20.2 КоАП РФ за нарушение установленного порядка организации митинга, установленного ч. 5 ст. 5 ФЗ от 19.06.2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» выразившихся в том, что они 9 декабря 2011 года подали уведомление о проведении митинга с нарушением 10-ти дневного срока, установленного законом и 10 декабря 2011 года провели митинг на пл. Кирова г. Саратова возле Цирка, и назначила каждому из них наказание в виде штрафа в сумме по одной тысяче рублей.

Я позволю себе напомнить читателям, как развивались события перед 10 декабря. Как известно 4 декабря 2011 года состоялись выборы депутатов в Государственную Думу Российской Федерации. 5 декабря 2011 года были объявлены итоги в Саратовской области, по которым партия «Единая Россия» якобы набрала 64.89%, КПРФ - 13.8% , Справедливая Россия - 10.08%, ЛДПР - 7.24 %, Яблоко - 1.7%, Патриоты России - 0.58%, Правое дело — 0.31% голосов, явившихся на выборы избирателей.

Однако у большинства думающих саратовцев объявленные результаты вызвали не просто недоумение, а чувство брезгливости, связанного с пониманием, что воля избирателей чудовищно искажена, подлинный выбор у народа недобросовестными прощелыгами в избирательных комиссиях украден в пользу правящей партии. Уровень доверия народа к областной власти понизился до критической отметки. Средства массовой информации и особенно интернет оказались заваленными сообщениями о массовых и масштабных фальсификациях. Это не могло не вызвать людского возмущения и негодования.

С. Вилков, Р. Сергеев и Л. Сергеева узнав, что в социальных сетях «Интернета» начали стихийно образовываться группы, призывающие саратовцев 10 декабря выйти на площадь перед Цирком и открыто провести несогласованный митинг по поводу чудовищных фальсификаций результатов выборов депутатов в Государственную Думу РФ в Саратовской области, решили, что они должны предпринять меры для придания стихийному выступлению саратовцев хотя бы некую видимость организованности, хотя бы для того, чтобы между саратовцами, пришедшими на несогласованный митинг и подразделениями полицейских, отвечающих за общественный порядок, не возникло противостояния, и неорганизованная толпа не вступила в открытый конфликт со стражами порядка и все это не закончилось массовыми беспорядками.

С. Вилков, Р. Сергеев и Л. Сергеева подали 09 декабря года в администрацию г. Саратова уведомление о проведении митинга 10.12.2011 года на площади Кирова г. Саратова. В администрации дату проведения митинга не согласовали, поскольку срок подачи уведомления не был соблюден.

С. Вилков и Р. Сергеев отлично зная о том, что срок подачи уведомления о проведении митинга ими нарушен, что митинг не согласован, тем не менее пришли 10 декабря 2011 года в 18 часов на пл. Кирова, и, встретив там значительное число саратовцев ( по разным оценкам было от 300 до 800 человек), опасаясь, что неорганизованная группа молодежи может свою энергию направить на конфронтацию с представителями полиции, решили взять на себя общее руководство собравшимися. Сергей Вилков взобрался на возвышение и объявил о начале митинга. Но митинг не состоялся. Поскольку явившиеся на площадь депутаты Государственной и областной Думы от КПРФ О.Алимова, В. Рашкин и С. Афанасьев перехватили у него инициативу и провели встречу с избирателями. С. Вилков и Р. Сергеев против предложения коммунистов, превратить стихийное собрание саратовцев встречу с избирателями, не возражали.

Теперь читатели знают, за что наша неподкупная мировая судья судебного участка № 3 Фрунзенского района г. Саратова Свободникова И.М. сурово расправилась с С. Вилковым и Р. Сергеевым.

То, что имел место факт судебной политической классовой расправы лично у меня не вызывает сомнения. И я попытаюсь сейчас объяснить почему.

Если бы 28 декабря 2011 года имел место нормальный беспристрастный суд, то выясненным обстоятельствам была бы дана спокойная взвешенная оценка.

Разве не ясно было бы суду, что умысла на нарушение порядка организации митинга, установленного ч. 5 ст. 5 ФЗ от 19.06.2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» ни у С. Вилкова, ни у Р. Сергеева не было. Они не собирали людей на митинг и не призывали людей выйти 10 декабря 2011 года на площадь Кирова. Разве не ясно, что подали или не подали С. Вилков и Р. Сергеев свое уведомление в Администрацию г. Саратова сотни, если не тысячи, саратовцев, недовольные наглыми масштабными фальсификациями, бы все равно пришли в назначенное время. Ибо это было их естественной потребностью. Они желали немедленно показать, что у них есть совесть и мириться со злом, творимым жуликами и ворами они не могут. Это о них, о пришедших на площадь 10 декабря, писал Галич:

И всё так же, не проще,
Век наш пробует нас:
Можешь выйти на площадь?
Смеешь выйти на площадь?
В тот назначенный час?!

Разве не ясно, что С. Вилков и Р. Сергеев имели цель не нарушение общественного порядка, не нарушение порядка организации митинга, а охрану общественного блага - предотвращение массовых беспорядков, подчиняясь голосу своей совести и понимаемому ими своему общественному гражданскому долгу. И 10 декабря 2011 года С. Вилков и Р. Сергеев объективно действовали, хотя и с другой стороны, заодно с представителями полиции: они, как и те, хотели охранить общественный порядок, не допустить вакханалии и насилия. Они, видимо искренне, рассчитывали на здравомыслие работников полиции и суда, что последние оценят их гражданский порыв по достоинству. Но чтобы понять и оценить чужое благородство, надо самому быть благородным. А с благородством у нас и в судах и в полиции пока не очень.

Конечно, С. Вилков и Р. Сергеев поступали наивно. Вольно или невольно они взяли на себя выполнение миссии, в которой ни одна из сторон не была заинтересована. Выходящим на площадь возмущенным наглостью торжествующего зла молодым людям было безразлично, как к их протесту отнесется власть. Они народ. Они сами источник власти. И воровать у себя власть они не позволят.

Власти же спасители их спокойствия были ни к чему. Она во-первых не чувствовала в Саратове опасности для себя. И у нее было достаточно сил и средств в случае необходимости разогнать и покарать недовольных. Рассматривать же недовольных итогами выборов равными по силе себе, с которыми надо вступать в переговоры и договариваться об условиях устранения накала страстей и конфронтации городская власть была не готова. На стороне протестующих 10 декабря было только нравственное превосходство. На стороне коррумпированной власти осязаемая сила полиции и армии. Во- вторых поручить канализировать стихийное народное недовольство в г. Саратове мало известным С. Вилкову и Р. Сергееву наша власть просто не могла себе позволить. Это означало бы для нее ослабить, а то и совсем утратить контроль над ситуацией в городе. Власть еще могла бы, как это было в Москве, предложить вполне конкретным силам из оппозиции взять на себя ответственность за события на площади. И как известно в нашем Саратове эту роль (фактически или по согласованию значения не имеет) прекрасно выполнили представители системной оппозиции из КПРФ. При таких условиях заявка С. Вилкова и Р. Сергеева была не просто не уместной, а более того, опасной, а поэтому заведомо не приемлемой. Возлагая на себя добровольно ответственность за события на площади Кирова, С. Вилков и Р. Сергеев сознательно приносили себя в жертву толерантности власти, которой та совсем не обладает. И конечно их жертвенность была бессмысленной.

Но все, же давайте, уважаемые читатели, оценим по достоинству чистоту помыслов и души, высокое стремление этих молодых ребят.

Но может быть эти ребята, пусть из благородных побуждений, но все, же нарушили закон и должны отвечать? А вот это совсем не факт.

А если быть более точными, то С. Вилков и Р. Сергеев, может быть и, не сознавая этого до конца, действовали в состоянии крайней необходимости.

Согласно статье 2.7. АК РФ не является административным правонарушением причинение лицом вреда, охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред.

Нормальный, не зашоренный классовыми предрассудками судья легко бы пожурил С. Вилкова и Р. Сергеева за то, что они своими действиями 10 декабря причинили столько хлопот работникам полиции, констатировал бы в их действиях отсутствие состава административного правонарушения на основании ст. 2.7 АК РФ и отпустил бы их по домам.

Судилище же 28 декабря было ничем иным, с моей точки зрения, как естественной, правда несколько притупленной, нервной реакцией перепуганной бюрократии на открытое народное возмущение против их безраздельного господства, против феодального права бюрократии не считаться с моралью и законами, продавать, покупать, обменивать приватизированную ими власть и передавать ее назначаемым ею преемникам. Другими словами реакция на уровне инстинкта: любыми путями загнать недовольных опять на кухни и в подвалы.

Однако, на мой взгляд, время первого испуга у нашей бюрократии прошло. Она уже пришла в себя и, надеюсь, способна трезво мыслить.

Есть надежда, что в областном суде рассмотрят кассационные жалобы С. Вилкова и Р. Сергеева без классовых перегибов и предрассудков, оценив их гражданскую ответственность и благородство цели.

Председатель СПЦ «Солидарность» А.Д. Никитин

Подпольная бийская организация эсеров
(после 1919 года)

По книге В.Ф. Гришаева Дважды убитые: К истории сталинских репрессий в Бийске. Барнаул: Изд-во АГУ, 1999.

Весной 1919 года из Уфы прибыл бывший товарищ (заместитель) управляющего военным ведомством КОМУЧа Подольский-Взоров Вячеслав Николаевич, несколько ранее - его знакомый по тамбовской тюрьме Гайлевич Павел Александрович, за ним Капшталь Николай Христофорович, еще несколько эсеров; осенью 1920 года приезжают участники восстания в Тамбовской губернии народные социалисты Колпаков-Токаревский Василий Федорович ("Подольский" и "Колпаков" - тоже псевдонимы) и его жена Елена Васильевна.

Подпольную организацию, в которой набралось уже около 20 человек, возглавил Подольский-Взоров. Они собирались у кого-либо на квартире, критиковали действия коммунистов, правительства, читали листовку об истязаниях политзаключенных в Бутырской тюрьме, журналы Социалистический вестник и Революционная Россия, доставлявшиеся верными людьми аж из Иркутска.

Токаревские, спасаясь от усилившихся репрессий губчека, зиму 1920/21 года провели в Сибирячихе. Там совместно с заведующим районо О. С. Шемиот-Полочанским создали Общество Народного дома и развернули культурно-просветительную работу среди крестьян.

Летом 1921 года, направляясь с научной экспедицией в Горный Алтай, в Сибирячиху, для встречи с ними заезжал Виталий Бианки.
Еще раньше, по той же причине, скрылись в глухое сельцо Суазар (ныне Усть-Коксинского района Республики Алтай) В. Н. Подольский-Взоров, А. Х. Стручков, Н. Х. Капшталь и меньшевик П. А. Андреев. Они объединились в опытно-изыскательную партию для изучения местных дубителей. Но покоя и там не нашли.

Горный Алтай был охвачен мятежом, вызванным продразверсткой и перегибами коммунистических властей. В сентябре 1921 года, гонясь за "бандитами" (так официально называли повстанцев), через Суазар прошел 186-й полк Красной Армии. По приказу командира полка Андреев и Капшталь были арестованы по подозрению в шпионаже и эсеровской пропаганде. Подольский-Взоров и Стручков успели бежать в Бийск.

Судьба бийских эсеров

Ну а что стало с бийскими эсерами? Большинство их к 1922 году перебрались в Барнаул Токаревский возглавил отдел крестьянской жизни в редакции газеты Красный Алтай, его жена - отдел ликвидации неграмотности в губоно, Подольский-Взоров - орготдел Алтайсельсоюза, откуда начал потихоньку выживать коммунистов и взамен устраивать своих сторонников, мотивируя тем, что ему нужны, прежде всего грамотные люди. Связь с бийскими эсерами поддерживал через бывшую жену Бианки Зинаиду Захарович, с которой, как утверждается в обвинительном заключении, еще в Бийске находился в интимной связи.

В октябре 1923 года Подольский-Взоров решил уехать в Москву. И надо ж было такому случиться, что за день до отъезда он потерял (обронил на улице) часть своих записок, компрометирующих его сообщников и самого автора. Обнаружив пропажу, перепуганный Подольский-Взоров, не рассчитавшись полностью на работе, не снявшись с воинского учета, даже не заходя домой, с первым поездом уехал в Новониколаевск (ныне Новосибирск), оттуда - в Москву, из Москвы - в Ярославль. Заметал следы.

А записки попали в губотдел ОГПУ. Но чекисты с арестом не стали торопиться, дав возможность подпольщикам полнее раскрыться. Лишь в ноябре-декабре 1924 года они арестовали сразу 17 человек, в числе первых - Подольского-Взорова.

27 декабря 1924 года начальник следственной части губотдела ОГПУ Григорьев принял такое постановление:

"... Граждане Белянин-Бианки Виталий Валентинович и Гайлевич Павел Алексеевич являются членами партии эсеров, в 1920 году вошли в Бийскую подпольную группу этой партии и принимали активное участие в работе указанной группы, направленной против власти Советов, поэтому на основании ст. ст. 128 и 129 УПК РСФСР постановил: граждан Белянина-Бианки В. В. и Гайлевича П. А. привлечь в качестве обвиняемых..."

Но Бианки к тому времени был уже в Ленинграде, Гайлевич - в Иркутске. Принимали алтайские чекисты меры к их розыску и аресту или нет, из дела не видно.

24 июля 1925 года ОСО (особое совещание) при коллегии ОГПУ, рассмотрев дело об алтайских эсерах, постановило: трех человек, в том числе Подольского-Взорова, "заключить в места лишения свободы, подведомственные ОГПУ, на три года каждого", супругов Колпаковых-Токаревских выслать в Чувашию на три года; шестерых (фамилий не называю, ибо ни мне, ни вам, как я полагаю, они ничего не скажут) из-под стражи освободить, "лишив права проживания на три года в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону и означенных губерниях". Остальные шестеро, в их числе Захарович, к суду вообще не привлекались.

Всем осужденным, в добавление к наказанию, было предложено опубликовать в газете Известия ВЦИК заявления о выходе из партии эсеров с обязательством "отдать все силы и знания советскому строительству под идейным руководством ВКП (б)". Что они и сделали...

http://irbis.asu.ru

СВОБОДА! СПРАВЕДЛИВОСТЬ! СОЛИДАРНОСТЬ!